Наши за границей [Юмористическое описание поездки супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых в Париж и обратно] - Николай Лейкин

Но вот, наконец, опять вошел кондуктор и с улыбкой произнес: «Романсгорн». Супруги засуетились и начали хвататься за свои саквояжи и подушки.

— Будьте спокойны. Как приедем — сейчас я вам доставлю носильщика, — сказал кондуктор по-немецки.

Николай Иванович схватил руку кондуктора и радостно потряс ее, сказав «мерси».

Вот и станция Романсгорн. Поезд остановился. Вошел носильщик и схватил вещи супругов.

— Вин, Вин. Вир фарен Вин. В Вену едем. В венский вагон надо пересесть, — пояснила ему Глафира Семеновна. — Вин вагон.

— Ja, ja… Bitte schneller, Madame… — торопил носильщик, вытаскивая из вагона вещи.

Зачем пароход?

Носильщик с саквояжами и с подушками шел через рельсы мимо стоящих на запасном пути вагонов. Супруги следовали за ним. Пройдя через несколько запасных путей, носильщик повел супругов по дорожке какого-то сада. Было темно, и только в отдалении мелькали огоньки.

— Господи! Да куда же он нас ведет? — возмущалась Глафира Семеновна. — Нам нужно в венский вагон садиться, а он тащит нас по саду. Уж не думает ли он, что мы хотим остановиться в этом поганом Романсгорне, и не ведет ли нас в гостиницу? Послушайте! Вохин? Нам нужно в вагон. Вагон ин Вин.

— Ja, ja… — И носильщик заговорил что-то по-немецки, чего супруги не поняли.

Через минуту показался берег и плещущая вода. Уже начинало светать, и супруги увидели озеро. Вот и пристань. У пристани шипел, разводя пары, пароход. Носильщик прямо направился к пристани.

— Однако куда же ты это нас, почтеннейший? — возвысил голос Николай Иванович. — Глаша! Посмотри… Он нас на пароход тащит. Тут какое-то недоразумение.

— Хер! Херензи! Нам не туда! Нам ин Вин, — крикнула Глафира Семеновна.

— Ja, ja… Sie müssen zuerst im Dampfschiff fahren[45], — отвечал носильщик.

Супруги не поняли и в недоумении остановились.

— Schneller! Schneller! — торопил их носильщик и кивал на пароход.

— На пароход зовет. Это просто путаница… Зачем нам на пароход, ежели у нас железнодорожные билеты прямого сообщения? — произнес Николай Иванович, не двигаясь.

Супругов обгоняла публика, спешившая на пароход.

— Надо у других спросить, у кого-нибудь из публики, — сказала Глафира Семеновна, не доверяя носильщику, и обратилась к проходившему мимо них солидному немцу в пальто-плаще с несколькими воротниками, показывая ему билеты: — Вир варен ин Вин… Загензи во ист вагон.

— Nach Wien? Kommen sie mit… — поманил их немец.

— И этот на пароход зовет. Да неужели в Вену-то на пароходе?..

— Черт их знает! Да и сам черт не разберет! Надо идти… — тяжело вздохнул Николай Иванович и пошел на пароход.

Глафира Семеновна следовала сзади и бормотала:

— Ну а на пароходе опять спросим.

— Билеты! — возгласил по-немецки шкипер в фуражке с золотым позументом, когда супруги вступили на пароход, и, взглянув на показанные Глафирой Семеновной книжки билетов, прибавил: — Второй класс, направо.

— Вир ин Вин… — попробовала заметить ему та.

— Да, да… Второй класс направо.

— Стало быть, не ошибка, стало быть, действительно в Вену на пароходе… — обратилась Глафира Семеновна к мужу.

— Ничего я, матушка, не знаю, ничего не понимаю, — отвечал тот раздраженно. — Теперь будь что будет, но другу и недругу закажу напредки без языка за границу не ездить!

Они очутились во втором классе парохода, в роскошной каюте, освещенной электрическими лампами-грушами. Носильщик положил около них багаж и, сняв шапку, просил за труды. Получив мелочи, он сказал: «Glückliche Reise» — и исчез.

Пароход тронулся. Супруги, покорные судьбе, сидели молча и, недоумевая, смотрели друг на друга.

— Батюшки! — воскликнул вдруг Николай Иванович. — Багаж-то наш в поезде железнодорожном остался! Ведь я квитанцию-то носильщику забыл передать! Боже милостивый! Ну что теперь делать? Ну как мы будем без чемоданов и сундуков?

— Перепутались-таки и на возвратном пути! Поздравляю! — сказала Глафира Семеновна и прибавила: — Ведь это ужас. Ведь это просто наказание! Что теперь делать?

И супруги впали окончательно в уныние.

— А вы куда изволите ехать? — отнесся вдруг к ним седой старик с усатой военной физиономией, в длинном пальто-халате и в серой шляпе, сидевший невдалеке от супругов и прислушивавшийся к их разговору.

— Русский человек! — радостно воскликнул Николай Иванович, устремляясь к нему. — Сам Бог вас нам посылает. Очень приятно, очень приятно встретиться. Это вот моя жена. Вообразите, мы, кажется, совсем не туда попали. Мы едем из Женевы в Вену, взяли билеты прямого сообщения по железным дорогам, а очутились на пароходе. И в довершение несчастья забыли выручить наш багаж из поезда. По-немецки говорим только два слова, спрашиваем всех и каждого, так ли мы едем, и ни нас никто не понимает, ни мы никого. Вот привели для чего-то на пароход.

— Покажите ваши билеты, — попросил старик. Супруги показали. Старик рассмотрел их и сказал: — Нет, вы едете как следует. Вот у вас в книжке и билет на пароход для переезда из Романсгорна до Линдау по Боденскому озеру.

— Ну, славу богу, славу богу, что мы не перепутали! — заговорил Николай Иванович. — Скажите, и долго нам ехать еще по этому озеру?

— Часа через два мы переедем озеро и будем в Линдау. Там вы сядете в вагон и уж поедете прямо в Вену.

— Но что нам делать с багажом? Мы наш багаж забыли взять из поезда.

— А у вас багаж как отправлен? Покажите квитанцию, — поинтересовался старик и, взглянув на квитанцию, сказал: — Успокойтесь, ваш багаж с вами вместе едет, его уже перенесли на пароход.

— Ну, как гора с плеч! Приеду домой — молебен отслужу, — вздохнул Николай Иванович. — Голубчик! Ваше имя, отчество? Позвольте познакомиться, — обратился он к старику. Старик назвал свое имя и фамилию. — Михаил Матвеич? Чудесно. А я — Николай Иванович, а это супруга моя Глафира Семеновна. Бутылочку не позволите ли с вами за компанию распить для первого знакомства? Здесь, на пароходе, наверное, есть буфет.

— Буфет-то есть, но в шесть часов утра я не могу вино пить. Теперь не время, а за компанию благодарю, — отвечал старик.

— Что за не время! Пилось бы да елось, да дело на ум не шло.

— Нет, уж увольте.

— Жаль, жаль. Вы куда ехать изволите? Не в Вену ли? По дороге ли нам?

— Нет, в Линдау я должен остановиться. Здесь, на озере, виды очень замечательные, и мне хочется несколько раз проехать по озеру. Я художник-любитель. Пойдемте на палубу и будем любоваться видами. Теперь уже рассвело.

Швейцария — Германия — Австрия

Всходило солнце, когда супруги поднялись на палубу парохода. Пароход шел вблизи берега, и береговые виды были действительно великолепны. На гладкой, как стекло, голубой воде виднелись рыбацкие лодочки, гористый берег с разбросанными на нем деревушками играл оттенками красного, золотисто-желтого и фиолетового цветов. Русский спутник наших героев тотчас приложил к глазам бинокль и начал любоваться картинами природы, но супругов картины интересовали мало. Они с нетерпением ждали, чтобы пароход поскорее пристал к берегу, дабы можно было сесть в вагон и ехать в Вену. Невзирая на уверение русского, что они не сбились с пути, у них все еще было сомнение, туда ли они едут. Неожиданное путешествие на пароходе, для которого они не брали билетов, все еще сбивало с толку. Впрочем, Николай Иванович, выпив две рюмки коньяку, несколько повеселел.

— А уж как сядем на берегу в вагон, так прямо до Вены без пересадки? — спрашивал он своего русского спутника.

— Так прямо без пересадки и доедете, — отвечал тот.

— Да вы сами-то езжали этим путем?

— Еще бы. Я месяц тому назад из Вены в Лозанну приехал и вот теперь еду обратно. По дороге у вас будет Мюнхен. Вот в Мюнхене на станции не забудьте выпить по кружке пива. Мюнхенское пиво считается лучшим в свете.

— Да, да… Про мюнхенское пиво я слыхал. А только неужели оно лучше берлинского? — улыбнулся Николай Иванович от предвкушаемого удовольствия выпить самого лучшего пива.

— Я в пиве не знаток, но говорят, что лучше.

— Глаша! Слышишь?

— Ах, бог с ним, с этим пивом! Только бы скорее добраться домой. Мне уж и в Вену-то заезжать не хочется.

— Ну, на один день заедем. Пройдемся по городу, да и опять на железную дорогу. Все-таки Вена, все-таки в Петербурге лишний разговор, что в Вене были.

— Ох, опять немцы! Опять мне мучение насчет немецких разговоров! Еще ежели бы французы были, а то с немцами пантомимами разговариваю.

— В Вене вас будут уже несколько понимать по-русски, не говорить, а понимать. Вена — славянский город. Прислуга и вообще простой народ там большей частью славяне, — успокоил Глафиру Семеновну русский спутник.

— Да что вы! — радостно воскликнули супруги.

— Да, да… Чехи, кроаты, поляки, русины, сербы. Вас будут понимать. Вы это уже заметите, даже подъезжая к Вене по железной дороге. Кондуктора из славян и уже понимают русские слова.